Линия жизни - Страница 13

Торжественный фуршет по поводу новых наград у личного состава НЕРВ плавно трансформировался в феерическую по размаху пьянку. И нечего мне тут говорить о том, что самые известные пьяницы – это русские! Японцы это, между прочим, для порядка делают – чтобы народ дружно напился, снял стресс, расслабился и познакомился друг с другом поближе…

Так что научный и оперативный отделы на радостях пили так, что малый актовый зал ходил ходуном. Откуда-то притащили алкогольные и не очень напитки, закуски, кучу дешёвых пластиковых стульев и неплохую стереосистему, по которой крутили что-то бодренькое.

Правда, достаточно быстро выяснилось, что японскую попсу я практически не переношу…

Рей, полчасика посидев на вечеринке, пока она ещё не скатилась в алкопразднество, заявила, что лучше пойдёт домой – почитает что-нибудь. Аска и Мисато носились по всему залу, большую часть времени проводя на танцполе (безумные пляски в исполнении целого майора – это нечто… Впрочем, Кацураги на такое всегда было плевать). А вот я и примкнувшие ко мне Аоба, Макото и Ларри затарились напитками и, мирно устроившись в уголке, начали травить всякие истории.

А рассказать парням было что.

Насколько я знал, после Второго Удара Япония, как и большинство стран в мире, вновь ввела обязательный воинский призыв для всех мужчин, достигших восемнадцатилетнего возраста…

А что ещё было делать-то? Нужно было что-то противопоставлять уже почти лезущим на острова корейцам, отвоёвывать ресурсы в Китае и кого-то посылать для занятия практически уничтоженных как государство Филиппин.

Из-за дефицита народа, кстати, женщин и стали активно набирать в войска. Разумеется, не по призыву, а на контрактной основе, да и не в строевые части, а всякими связистками, медиками, операторами различных комплексов и всё в таком духе… Хотя пилоты вертолётов и транспортных самолётов, а также водители техники среди женщин тоже имелись. Но вот таких как Мисато, всё-таки, были единицы – слабый пол старались держать подальше от реальных боестолкновений…

Так что все мои собеседники в своё время успели послужить в армии.

Самым матёрым в этой компании, конечно, был О'Брайан, оттрубивший девять лет в Корпусе Морской пехоты США, что было очень даже круто. Я мог быть какого угодно мнения об американцах в целом, но уровень боеспособности тех же морпехов не мог не принимать в расчёт.

Кстати, Ларри-то ведь в этом году стукнуло двадцать восемь лет, о чём я узнал с некоторой растерянностью. Слишком уж этот рыжеволосый здоровяк был весел и несерьёзен для своего возраста… Впрочем, Мисато была старше его, а вела себя ничуть не лучше.

Следующим был Хьюга, который после года срочной службы заключил трёхлетний контракт, дослужившись до унтер-офицера разведроты 14-й пехотной дивизии. Правда, в лихие рейды за «языками» через линию фронта Макото, насколько я знал, не ходил, а по большей части работал с приборами, но подготовлен был этот худой парень в очках и с причёской-ёжиком достаточно неплохо. По крайней мере, на аттестации оперативников он показал по стрельбе и физподготовке результаты лишь немного похуже, чем у парней из нашего «боевого крыла» НЕРВ.

Последним был Аоба. Вообще-то он прошёл только срочку, но мало того, что в Китае – в одном из районов, до сих пор кишащих повстанцами, так ещё и как назло в период одного из сезонных обострений у местных партизан. Так что Шигеру успел и повоевать, будучи командиром основного боевого танка Тип 90, о чём нам сейчас и рассказывал.

– Вы меня не сбивайте, негодяи, – погрозил нам пальцем Ларри. – А то я собьюсь. И не расскажу, как в Денвере вместо памятника на постаменте стоит танк, который из бульдозера сделал местный губернатор…

– Иди ты! – не поверил Аоба. – Прямо так взял и сделал? Целый губернатор?

– Ну, просто десять лет назад он простым сварщиком был… Ну и сварил… танк. Да, из бульдозера! Только тот бульдозер и без брони тонн тридцать весил, а здоровенный – жуть! А потом его губернатор модернизировал – наварил стальной брони и цементом обмазал. Типа многослойная броня получилась. Верите или нет, но такие штуки даже РПГ не всегда брало.

– А из оружия у него, нужно полагать, был бульдозерный нож и гусеницы?

– Почему только нож и гусеницы? Там ещё были… бойницы… Ну, откуда у простых работяг были бы пушки и ракеты? Из кабины из винтовок и дробовиков палили, да… Но эйч-траки…

– Кто? – вновь влез Макото, не забыл опрокинуть ещё один стаканчик внутрь себя.

– Ну, такие самоделки называют эйч-траками у нас. Потому как того сварщика-губернатора звали Химейер, и он первый придумал такие штуки делать. Серьёзных стволов-то и не было, так что он просто трубы к кабине приваривал и цементом обмазывал – издали казалось, что на этом чудище офигенная гаубица стоит. А, учитывая, что эти хреновины напускали на бандитов обычно ночью, с включёнными фарами и полицейскими сиренами… Короче, перед ними там все разбегались и срали дальше, чем видели. Вот.

– Круто, – признал я.

– За это надо выпить! – оживился Аоба.

Почтенное общество ответило утвердительным, но маловразумительным мычаньем, подняло кубки, то бишь стаканы с разнокалиберной выпивкой и, так сказать, хряпнуло.

– Слушай, Синдзи… А тебе же пить нельзя – тебе ещё двадцати одного года нет, – задумчиво окинув меня взглядом, выдал Ларри, чем подтвердил мои догадки, что здоровый американо-ирландец был сейчас среди нас наиболее трезвым и адекватным.

– Алкоголь в малых дозах полезен в любых количествах, – отбрехался я. – Тем более, что у нас в Рос… тьфу, Японии в этом возрасте пить не начинают, а бро… Эээ… Ммм… Чего-то я не то… Короче, я себя приучаю к тяготам взрослой жизни, вот.