Линия жизни - Страница 79

Оставалась только Рицко.

Да, это целый начальник, и наверняка она вкалывает над приходящими из Алжира данными как проклятая, но зато я точно знал, где она может быть. Где именно? Да в лаборатории, где же ещё. У неё же там всё оборудовано, начиная от прямого доступа к серверам МАГИ, до спальни, туалета и душевой.

Было бы неплохо поговорить на регулярном медобследовании… Но проблема в том, что нам их на две недели отменили пока что. Точнее, оставили только самые элементарные вещи, которые может сделать кто угодно из младшего персонала часа за полтора.

– Доктор Акаги! – вежливо постучался я в дверь её лаборатории-кабинета-берлоги. – Доктор Акаги?..

Ну, раз постучался, то, считай, формальности выполнил и теперь можно заходить…

Открыт дверь в сторону (как всегда, у Рицко было не заперто), сделал шаг… И замер как вкопанный.

Девушка каталась туда-сюда по комнате на офисном стуле с колёсиками.

– Не понимаю!.. Ничего не понимаю!.. – отрешённо напевала начальница научного отдела НЕРВ-Япония, дирижируя незажжённой сигаретой. – Совсем ничего!..

И тут Акаги заметила меня, в безмолвном шоке взирающего на её безумства.

Рицко резко замолчала, остановилась. Покраснела, сунула в рот сигарету и начала лихорадочно щёлкать зажигалкой…

– Не с того конца поджигаете, – неожиданно даже для себя заботливо произнёс я, глядя как она пытается подкурить фильтр.

– Что?.. А, тьфу!..

Несколько бесконечно долгих мгновений мы сверлили друг друга взглядами. Я думал о том, что шарики за ролики заезжают даже у самых серьёзных и сильных мира сего, а вот что думала Акаги, я не знал. Но думаю, что ей было стыдно.

– Ты ничего не видел, – тоном джедая Оби-Вана Кеноби, дурящего головы имперским штурмовикам, произнесла Рицко.

– Я ничего не видел, – послушно согласился я.

– Всё равно тебе никто не поверит.

– Всё равно мне никто не поверит.

– Кхм!.. Итак, Синдзи, – попыталась принять свой всегдашний невозмутимый и страшно интеллигентный вид начальница научного отдела. – Что же привело тебя сюда?

– Ну, смотрю, я не вовремя… Я, наверное, потом зайду, да?

– Да нет уж, заходи, раз пришёл. И мне заодно полезно будет немного отвлечься…

– Ну, я в общем-то хотел поинтересоваться, как идут дела с Тикаилом… Ну, если вы незаняты конечно.

– Я уже незанята, – пробормотала Рицко. – Если я буду занята ещё немного, то немного сойду с ума.

Я жалостливым взглядом окинул кажущиеся бесконечными пустые сигаретные пачки из-под ментолового «эссе», окружённую пустыми пластиковыми стаканчиками кофеварку и гору обёрток из-под гамбургеров.

– Доктор Акаги, вы сколько тут уже сидите-то?

– Ну, как вы из Африки вернулись, так и сижу…

– Да это же… – мысленно посчитал я и ужаснулся. – Жуть!

– Я просто не могла спокойно сидеть, когда в наши руки попала столь ценная информация, – безумно сверкнула глазами Рицко. – Очень жалко, что меня не отпустили в НЕРВ-Франция хотя бы недельку…

– У нас тоже предостаточно тел дохлых Ангелов, – заметил я.

– Зато всего одно тело дохлого древнего Евангелиона. И то в некондиционном состоянии.

– Вы про ту мумию, что лежит в…

– Именно. Когда мы начали исследование Геофронта, то нашли лишь запасы генетического материала Евы и нежизнеспособных зародышей. Та Ева – вообще брак, по-видимому. Её уже начали киборгизировать, но потом, похоже, что-то пошло не так и уже почти готовый экземпляр был уничтожен.

– Она казалась мне достаточно целой, – не согласился я.

– Те каменные ванны… – начала объяснять Акаги. – Это не просто какие-нибудь ангары или площадки для техобслуживания. Там Евангелионы выращивались. Ну, ты же понимаешь, что как всякое живое существо их нужно именно растить, а не строить. А ещё в них встроена какая-то система принудительной ликвидации выращиваемого объекта.

– Ясно… Кстати, а как вообще выращиваются Евы?

– Помнишь зал имитации, где в огромном резервуаре хранятся три бракованные Евы? Изначально там росло двенадцать зародышей, но двое погибли почти сразу. Ещё трое не смогли развиться до нормальных организмов, пять были забракованы уже на поздних стадиях, и лишь две смогли развиться до Нулевого и Ноль-первого.

– Я думал, что Прототип был построен раньше моего Юнита, на то он и Прототип.

– Нет, закладывались они почти одновременно, но полный цикл развития Евангелиона – почти три года, что намного больше любого известного нам срока беременности в природе. Прототип развивался несколько быстрее из-за того, что он был несколько ущербен.

– Ущербен?..

– Ну, скажем так, да, хотя это и не вполне верно, – слегка поморщилась Рицко. – Просто у Ев очень сильно расщепление по признакам. Наиболее типичной, как мы считаем, является комплекция Ноль-второго – относительно средние размеры и масса, средний уровень мышечной массы.

– У него четыре глаза, – напомнил я. – Я что-то припоминаю про сложность обработки бинокулярной картинки. Разве это не отклонение?

– На самом деле у него два обычных глаза, а вторая пара – скорее нечто вроде сверхразвитых теплочувствительных ямок у гадюковых… Кстати, вторая пара «глаз» есть у всех известных нам Ев, но у большинства они не развиты до того уровня, чтобы мы могли их использовать. Так что приходится в этом плане обходиться техническими заменителями… У Ноль-второго же они развиты сверх нормы. Вообще же обычное зрение Евангелионов сдвинуто больше в инфракрасную область излучения, а добавочное улавливает более короткие волны.