Линия жизни - Страница 40

По обе стороны канала скопилось множество судов, которые и спустя дни после взрыва не решались идти единственно возможным путём – через всю Африку мимо Мыса Доброй Надежды. Кажется, они ещё на что-то надеялись… Хотя было ясно как день – в ближайшие месяцы о судоходстве здесь можно забыть. Но, видимо, не всем ясно, или недостаточно ясно…

Утро 17 сентября мы встречали над Средиземным морем. Впереди был конечный пункт нашего путешествия…

* * *

Исполинский экраноплан (или всё-таки экранолёт? Всё время их путаю…) тяжело коснулся поверхности воды брюхом и заскользил в сторону песчаного берега, постепенно гася скорость.

Жители небольшого города – Уарглы, раскинувшегося вдоль побережья залива, вряд ли хоть когда-нибудь предполагали, что однажды здесь будет порт. До Второго Удара отсюда до моря было где-то полтысячи километров, но когда уровень Мирового океана немного поднялся, а планету сотрясли несколько мощных сдвигов земной коры, всё изменилось. Тёплые воды Средиземного моря затопили обширную низменность на севере Алжира, из-за чего здесь образовался огромный залив, размером с половину Франции.

Впрочем, для этого города такой катаклизм оказался благом. Как говорится, что не делается – всё к лучшему, в этом лучшем из всех миров…

Нефть и природный газ здесь добывались и раньше, но теперь Уаргла стала ещё и крупным транзитным центром. Новенький порт был заполнен разнокалиберными танкерами и газовозами, а по серо-жёлтой поверхности пустыни змеились многочисленные трубопроводы. В нескольких километрах севернее вообще виднелось нечто похожее то ли на нефтеперегонный завод, то ли на предприятие по сжижению газа…

А пока экраноплан с Ноль-первым на борту брали на прицеп крохотные на фоне летающего гиганта корабли-буксиры, наш U-125 заложил вираж и пошёл на снижение – невдалеке показалась бетонная взлётно-посадочная полоса небольшого аэродрома…

…Когда мы приземлились и командир экипажа объявил, что можно выходить, открывал люк и спускал небольшой трап Ларри. Так сказать, во исполнении концепции о бесплатной рабочей силе за авторством майора Кацураги. Нацепил берет, чёрные очки и первым выпрыгнул из самолёта, не коснувшись ступеней лесенки. За ним потянулись и все остальные – выспавшиеся просто до посинения, но всё равно ещё несколько сонные.

Самое помятое выражение лица было у Мисато, которая всю дорогу натурально проспала, зачастую в самых неудобных положениях, типа «мордой в кресле». Ещё командир удивила меня, стянув свои волосы в хвост, чего обычно никогда не делала. Её примеру последовала и Габри, обычно стягивавшая волосы в два хвоста.

Ну, а мне стягивать было нечего, потому что перед поездкой в Алжир я решил постричься покороче.

Перед тем как покинуть самолёт отчего-то вспомнилось, как один из римских полководцев в первый раз ступил на африканский берег, и элементарным образом навернулся мордой об твердь земную. Но проявил полководческую смекалку и радостно крикнул «О, Африка, ты моя!».

Или что-то в этом роде. Так что, если я тоже сейчас запнусь, то готовая схема действий у меня есть…

…Алжир встретил нас ослепительным полуденным солнцем и обжигающей жарой.

Даже несмотря на то, что перед полётом мы все экипировались в лёгкую тропическую форму, пекло только так. Я вот, например, моментально начал обливаться потом. Голова ещё к тому же разболелась – всё-таки тут и высота над уровнем моря другая, и климатический пояс… Так что за пять минут тут не аклиматизируешься, да…

Мисато и Аоба тоже выглядели не лучшим образом, а вот Ферраро и О'Брайан напротив – внешне не проявляли никаких признаков неудобства. С ирландцем-то понятно – в бытность свою морпехом США он побывал тоже в далеко не в прохладном Ираке, а вот Габри… В числе местных владений Италии имеется в том числе и Ливия – может нашу сладкоежку когда-то уже заносило в пески Сахары?..

Кроме жары и палящего солнца, нас встречала ещё и небольшая делегация местных.

Пара открытых армейских джипов, шестиколёсная бронемашина АМХ-10RC со 105-мм башенным орудием, тентованый грузовик и неожиданно – два советско-российских БТР-80. Все в коричнево-жёлтой песочной окраске и с французскими флагами на борту.

Кроме бронетехники имелась и живая сила, числом в три десятка душ где-то. Опять же пустынный камуфляж и коротенькие французские штурмовые винтовки ФАМАС. Чисто внешне среди солдат было больше всего европейцев, немного арабов и несколько негров. Интернационал, в общем.

Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь мир голодных и рабов!..
Кипит наш разум возмущённый
И смертный бой вести готов.
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим, —
Кто был ничем, тот станет всем.

Гм. Что-то я отвлёкся.

При нашем появлении французы резво перегруппировались, выстроившись в две шеренги друг напротив друга, образовав небольшой коридор. А навстречу нам двинулся, нужно думать, представитель местного начальства…

– Полковник Руше, заместитель Командующего Дюбуа. Рад приветствовать вас на французской земле, мэм, – мужчина мгновенно вычленил среди нас главного. – Мы искренне признательны НЕРВ-Япония за столь быструю реакцию на нашу просьбу.

Полковник был крупным темноволосым и круглолицым мужчиной лет пятидесяти. Именно крупным, а не толстым, даже несмотря на признаки лёгкой полноты. Всё равно казалось, что этот человек даже сейчас сможет потягаться наравне с молодёжью… Английский у него был немного невнятным, но мелодичным – сказывался типичный французский акцент.